Ларе-и-т`аэ - Элеонора Раткевич

– Зато принцу Орвье наверняка дан приказ ни во что не вмешиваться, – усмехнулся Сейгден.

– Но голосовать ему так или иначе, а придется, – вздохнул Лерметт. – От Аженка я хотя бы понимал, чего ожидать, а Орвье… тем более что король Эттарма тоже не приехал.

– Это как раз не странно, – возразил суланец. – У Эттрейга теперь есть кому за ним присмотреть. Я бы и сам удивился – но Талле на мечах только мне и уступает.

Еще того лучше! Нет, никогда Эннеари не разберется в человеческих обычаях. Почему за королем непременно должен ктото присматривать – он ведь не ребенок? И зачем для этого нужен мастер клинка? Или речь идет о телохранителе – говорят, иные короли людей в телохранителе очень даже нуждаются?

– У Трейгарта падучая, – вновь разъяснил Лерметт. – Эттрейг не сын ему, а племянник. До сих пор он Трейгарта без присмотра ни на минуту не оставлял. Даже на ристаниях в прошлом году. А теперь он приехал один. Я хорошо знаю, что за человек Трейгарт – очень умный, хотя и несчастливый. А вот что представляет собой Эттрейг в политике сам по себе…

– Думаю, он тебя не разочарует, – пообещал Сейгден. – Талле о нем хорошего мнения, а ей я верю.

– И Адейна… – вслух размышлял Лерметт. – Шеррин ведь даже не наследница престола – так почему приехала она, а не ее отец? Три голоса из семи, о которых я не могу ничего сказать с уверенностью. Да разве только они? Аккарф Иргитеру ближний сосед – кого он захочет поддержать, Найлисс или Риэрн? Адейна зажата между Риэрном и Юльмом – чью сторону она примет… да еще и не сказано, что Юльм будет согласен, когда Эвелль опомнится. Ничего, Арьен, ты погоди – вот пройдет первое ошеломление, вот начнется битва за личные интересы… такого насмотришься – вовек не забудешь.

То, что рассказывал Лерметт, было интересным и, вне всякого сомнения, важным… но в эту минуту яркий рассветный луч, расталкивая туман, пробился к лицу Сейгдена – и у Эннеари мигом пропал весь интерес к политике. То, что он увидел на этом подвижном массивном лице, было таким неожиданным… нет, ну как же Арьен вчера ничего не заприметил, пусть даже и в суматохе! Это ведь просто бросается в глаза.

– Я не знаю, – смущенно начал он, тронув Сейгдена за рукав, – может, я хочу спросить непозволительное… – От волнения он едва не спутал слова. – Я не знаю, можно ли мне спрашивать… но ведь вы женаты на эльфийке, правда?

Лерметт от изумления широко распахнул глаза. Спустя всего лишь миг ему предстояло удивиться гораздо сильнее.

– Откуда ты узнал? – резко спросил Сейгден.

– Он не узнал, – улыбнулась Илери, – он увидел. Такое можно скрыть от человека, но не от эльфа. Нам это очень хорошо видно.

– Если хотите, у вас это на лице написано, – подтвердил Арьен.

– Да кто сказал, что я хочу… – хмыкнул Сейгден, невольно потирая лицо. – Это наша тайна. Не дело, если королева вызывает зависть. До сих пор нам удавалось скрывать…

– И впредь удастся, – успокоил его Эннеари.

– Жаль, что я не взял ее с собой, – вздохнул Сейгден, примирясь с тем, что тайна его раскрыта. – Аррейд была бы так рада повидать сородичей. Но я не знал…

– Дело поправимое, – нахально встрял Лэккеан. – Нас можно и в гости пригласить. Мы приедем, честное слово!

Сейгден расхохотался.

– Хочешь сам проверить, не в обиде ли она живет? – поддел он эльфа, слегка растерявшегося от собственного нахальства.

– Нет, – твердо ответил Эннеари. – Вот это – нет. Мы и так знаем, что она с вами счастлива… и вы с ней.

– И это у меня тоже на лице написано? – недоверчиво осведомился суланец.

– Определенно, – улыбнулся Эннеари.

– Может, и написано. – Губы Сейгдена внезапно просияли беззащитной улыбкой. – Вот не поверишь – пятый год мы женаты, и хоть бы один седой волос у меня за это время появился!

– Ну почему же, – очень серьезно откликнулся Эннеари. – Верю.

Туман уже рассеялся, только отдельные немногие пряди его еще ластились к сапогам – да звенело вдали под пение колокольчиков и теперь уже отчетливый перестук копыт многоголосое: «Молокоооооо!»

Следующие четыре дня прошли для Лерметта ни шатко, ни валко. Совет Королей тянулся вяло и даже как бы натужно – ни согласия, ни склок… после первого скандального заседания остальные выглядели скучными, чинными и спокойными свыше всякой меры. Мнимым этим спокойствием Лерметт ничуть не обманывался. На самомто деле никакого покоя не и в помине; страсти кипят, как никогда – но скрытно, потаенно. В первый день ошарашенные короли наговорили лишнего и теперь наверняка об этом жалеют – все до единого. Теперь зато каждый, словно раковина, плотней плотного сомкнул свои створки. Нет, ну пришло же в голову раскрывать их так широко, чтобы всякому видно было, что там, внутри! Одно счастье, что и все прочие не умнее оказались – и сами открылись, и песку в раковину наметали… а вот теперь самая пора захлопнуться и ждать, ждать в тишине, покуда песок беспорядочных сведений созреет в жемчужину замысла… ждать – и поглядывать, не приоткроет ли створки ктонибудь другой. Поверху поглядишь – благодать сплошная, зато внутри такое таится… недалек тот миг, когда створки откроются вновь – и ведь что за ожерелье составится из явивших себя миру жемчужин… еще и попробуй их сначала собрать воедино! А собирать Лерметту придется, и притом же в одиночку. Арамейль оказал ему всю помощь, какую только мог и должен был – остальное предстоит сделать самому. Но как бы он хотел, чтобы магипосредники задержались еще хоть ненадолго… ну, и госпожа Мерани Алмеррайде, само собой.

Отъезд госпожи ректора был, в отличие от ее прибытия в Найлисс, обставлен скромно. Провожал Мерани только любимый внук вместе с Лерметтом – разве может хозяин дома не проводить гостей!

Троица магов, заранее забравшихся в карету, томилась благопристойной скукой ожидания. С точки зрения Лерметта, они лишь пожинали заслуженные плоды напрасной спешки. Госпожа ректор никогда и никуда не опаздывает – но ейжеей, смешно и думать, что она, словно неопытная барышня в расстройстве нервов, хоть куданибудь явится загодя. Точность, государи мои, точность и еще раз точность! Нет, вот окажись спутниками госпожи ректора гномы, они бы поняли.

И действительно, ровно в назначенный час и ни мгновением раньше госпожа Мерани Алмеррайде величественно спустилась по дворцовым ступеням в сопровождении Алани, томного и бледнозеленого. Лерметт ухмыльнулся в душе: причину столь необычной расцветки своего пажа он знал прекрасно. Когда он попросил госпожу ректора отпустить Алани из Арамейля до окончания переговоров, та милостиво изъявила свое согласие. Но даже если студенту и предстоит невесть столько времени развлекаться всякой ерундой вроде дипломатии вместо того, чтобы прилежно постигать науки, запускать занятия никоим образом не должно! О да, госпожа Алмеррайде и впрямь согласилась предоставить Алани отпуск – при условии, что он готов держать очередные экзамены из прикладной математики и курса основ магии прямо теперь же. Алани – а что ему оставалось делать? – согласился. Экзамены он, к собственному изумлению, выдержал – но ведь почти полные сутки прикладной математики и основ магии кого угодно заставят позеленеть и обзавестись взглядом, мягко говоря, несколько странным, чтобы не сказать хуже. Впрочем, Лерметт не сомневался, что через денекдругой странность эта пройдет бесследно.